Кувалдин Юрий Николаевич, заслуженный юрист РСФСР, прокурор  Горно-Алтайской автономной области, председатель суда Горно-Алтайской автономной области, признанный в 1996 году Советом судей Российской Федерации в числе ста лучших судей России, фронтовик-разведчик 45-й отдельной Сибирской стрелковой бригады, земляк-сибиряк, тот, кто насмерть стоял, защищая каждый клочок русской земли от фашистских захватчиков.
  Он родился в селе Карасук, недалеко от Горно-Алтайска, на берегах одноименной реки. После окончания школы, 15 июня 1941 года, Юрий Николаевич вместе со своим другом Валерой Комаровским уехал в Кемерово, так как они были уже зачислены в Канское высшее военное училище. Готовиться быть военными они начали задолго: занимались спортом, сдавали нормы ГТО, были членами Осоавиахима, в кружке изучали устройство винтовки, противогаза, занимались учебными стрельбами, хотя оба хорошо стреляли. Зимой много ходили на лыжах. Думали о том, что все это пригодится в учебе, но... пригодилось на войне.
  22 июня они уже стояли, как и большинство мужчин-сибиряков, у дверей военкомата, чтобы записаться в армию. Обучение в училище было ускоренным, готовили военных разведчиков. 03 сентября 1941 года Юрию Николаевичу исполнилось 18 лет. В это время фашисты уже подходили к Москве. А в Сибирском военном округе началось формирование сибирских бригад и дивизий. На базе военного училища начала формироваться 45-я Сибирская стрелковая бригада, курсантов экипировали и отправили на фронт.
  Немецкие войска подходили к Москве, когда сибиряки уже подъезжали к местам боев. 17 сибирских дивизий пошли защищать столицу, а часть 45-й бригады, которую включили в состав 3-й армии под руководством генерал-лейтенанта Пуркаева, была отправлена на поддержку войск, взявших немецкую дивизию «Мертвая голова» в два «котла» - под городами Холм (группировка в 5,5 тыс. солдат) и Демьянск (около 100 тыс. солдат), что сейчас находятся в Новгородской области. Кувалдина Ю.Н. и его друга включили в 3-ю роту второго батальона пеших разведчиков. На фронт они прибыли 05 ноября 1941 года.
  Морозы в тот год стояли жуткие, днем доходило до - 40, ночью температура опускалась до - 46 градусов. Сибиряки-разведчики были на особом счету: выносливые, хорошие охотники, имевшие опыт ожидания в засадах, терпеливые и немногословные. В боевые действия вступили в середине ноября 1941 г. Задача разведчиков - наблюдать за передвижением войск противника, переходить линию фронта, брать «языка», вести круглосуточный учет прибывающих немецких эшелонов с техникой и живой силой. Снега в том году было очень много, и разведчикам приходилось лазать по пояс в сугробах. Лежать и следить за противником на морозе приходилось сутками. Места вокруг Холма - сложные, болотистые, и только одна дорога. Раскопав снег, отползали в лес и ждали, когда в болоте замерзнет вода, а затем днем закапывались, отдыхали по одному, пока второй вел наблюдение.
  Январь 1942 года. Холм. Маленький городок на реке Ловать, тогда еще Калининской, а сейчас Новгородской области. Маленький городок, битва за который вошла в историю Великой Отечественной под названием «Холмский котел»: впервые на Восточном фронте немецкие части оказались в долговременном окружении.
  О Холмском и Демьянском «котлах», где в окружение попали шесть немецких дивизий «Мертвая голова», стоит рассказать подробнее, так как Кувалдин Ю.Н. воевал именно там. Наши войска держались из последних сил, изматывали погодные условия с сильными морозами и глубокими снегами. Руководству войсками сложно было готовить наступательные операции, техника не успевала вовремя приходить на помощь - тонула в снегу. У фашистов, засевших в «котле», позиция была выгоднее: городок располагался на высоком берегу, и выезд из него был один, остальное - болото, но держать их было необходимо, иначе бы они двинулись на Ленинград. Бои были очень тяжелыми.
  25 января разведотделение, в котором воевал рядовой Кувалдин, получило приказ о захвате в плен немецкого полевого караула. Цель и задача: добыть достоверные сведения о противнике, находящемся в «котле», численности, состоянии, расположении, вооружении, слабых местах и намерениях.
  Вылазка была успешной, хотя ползти пришлось под плотным пулеметным огнем противника. Тогда не только захватили «языка», но и уничтожили весь состав полевого караула, притащили с собой два ручных пулемета и шесть автоматов.
  Приказ командования был выполнен. Пленный дал ценные сведения, позволившие в ходе разработанной операции захватить плацдарм, который был использован для дальнейшего развертывания наступательной операции одной из наших воинских частей.
  Буквально через четыре дня после захвата «языка» - новое задание, о котором в наградном листе написано так: «29 января 1942 года при создавшихся тяжелых наступательных условиях тов. Кувалдин был послан в разведку от взвода разведки 45-й отдельной Сибирской стрелковой бригады с задачей «достать языка». Выполняя приказ командования, при подходе к передовым позициям противника обнаружили полевой телефонный кабель. Перерезав его и ожидая появления немецких связистов с целью найти повреждение, сделали засаду около разрыва кабеля...» Троих немецких связистов, занявшихся его ремонтом, пленили и доставили в штаб части.
  Был и такой случай. Кувалдина Ю.Н. отправили срочно взять «языка». Он подполз близко к немецким позициям и сумел оглушить немца автоматом, потащил его к своим. Немец очнулся, он был тяжелый и начал вырываться, пришлось стукнуть еще раз. Когда притащил, оказалось, что тот мертв. Командир заставил разведчика идти еще раз: сведения нужны были срочно, и он притащил второго немца, но сразу связанным.
  23 февраля 1942 года был последний бой красноармейца разведчика Кувалдина Юрия  Николаевича.
  - Последний бой никогда не забуду, - вспоминал Юрий Николаевич. - Этот блиндаж обнаружил по дымку. Он был весь засыпан снегом, только амбразура торчала, но к ней не подобраться. Чувствую, пахнет дымом, значит, где-то есть труба. Подполз ближе и увидел ее. Рванулся вперед и прямо в трубу бросил гранату. Через несколько секунд немцы, кто остался жив, выбежали из блиндажа и попали в плен. В то время началась стрельба, и Юрий Николаевич почувствовал, что по левой руке как плетью ударило, потом она обвисла. Почти полгода мотало его по госпиталям, сначала - эвакуационный госпиталь в г. Осташкове, потом в Москве, потом перевезли в Казань, долечивался он уже в Красноярском крае. Пуля раздробила кости, с трудом по осколкам руку хирурги собрали и сказали: «Ну все, парень, отвоевался, иди домой». Так Юрий Николаевич закончил войну.
  А свой орден Славы третьей степени фронтовик получил только в 1951 -м. Пришел солдат с фронта в июле 1942 года с искалеченной рукой, которая висела безжизненно почти пять лет. Он сделал все, чтобы ее восстановить, и даже дети его никогда не знали, что он инвалид войны, так как он никогда не жаловался на боли, а они были.
  Вернувшись домой, Юрий Николаевич начал работать командиром-инструктором военного обучения. В ноябре 1942 года был принят на работу в органы прокуратуры на должность народного следователя прокуратуры Чойского района, потом старшим следователем областной прокуратуры, помощником прокурора области по следствию. Заочно окончил Всесоюзный Московский юридический институт и был назначен председателем суда Горно-Алтайской автономной области, в январе 1965 года - прокурором области, проработал в этой должности два пятилетних срока. В отставку ушел в 1986 году. И опять вернулся в суд, проработал председателем областного суда пять лет. Его приглашали на конференции судей республики, коллегии прокуратуры Республики Алтай. К нему всегда тянулись молодые преемники, чтобы познать основы правосудия, выслушать совет, получить поддержку или критику в свой адрес. Он был честен в своих отношениях с людьми, прямолинеен в словах и суждениях, но эта прямота еще больше притягивала к нему.
  Юрий Николаевич ушел из жизни в 2015 году. Более 55 лет возглавлял он в Горном Алтае судебные органы и прокуратуру, имел правительственные награды за боевые подвиги и профессиональные достижения. И о нем помнят на родине - как о фронтовике, неподкупном служителе закона, обстоятельном и принципиальном человеке.